Возобладай над чревом, пока оно не возобладало над тобой. Преподобный Иоанн Лествичник

Как рано надо начинать детям поститься? По учению древних отцов, здоровый младенец не постится лишь тогда, когда еще питается молоком матери, т.е. примерно до трех лет. (В древности еврейские женщины кормили младенцев своим молоком до 3-х лет.)

Вместе с необходимостью соблюдения в той или иной мере поста следует позаботиться и о предохранении детей от привычки пресыщения или слишком частого, не в установленное время, принятия пищи. В этом отношении святитель Феофан Затворник дает родителям такое указание: «Должно так питать дитя, чтобы, развивая жизнь тела, доставляя ему крепость и здоровье, не разжечь в душе плотоугодия. Не должно смотреть, что дитя мало, надобно с первых лет начинать остепенять преклонную к грубому веществу плоть и приучать к обладанию над нею, чтобы и в отрочестве, и в юности, и после них легко и свободно можно было управляться с этой потребностью».

Когда дети подрастут и определятся их характеры и склонности, родителям надо проявить тактичность в отношении нормы их поста. Нельзя, например, лишать их сладкого против их воли или проводить в постные дни такое снижение качественного состава пищи, которое будет выходить за пределы обычной нормы церковного устава. Для слабых и больных детей, естественно, могут быть допущены и ослабления, и отступления от поста.

Точно так же взрослых детей (юношей и девушек) нельзя уже насильно держать на строгом выполнении всех норм поста, если они будут сильно тяготиться им. В этом случае пощение не даст пользы душе, а может ее ожесточить. Господь сказал: «милости хочу, а не жертвы» (Мф. 9, 13). И весь смысл поста в добровольном воздержании и ограничении себя. И чтобы для взрослых детей не были тяжелы обычные нормы поста, детей и следует приучать к посту с самого младшего возраста.

О воздержании в пище

Пост тела есть пища для души.

Святитель Иоанн Златоуст

Вспомни, что Адам в раю был не ниже тебя совершенством, — возомнил обойтись без поста — и что вышло?

Иннокентий апхиепископ Херсонский

Кто из животных столько силен, как лев? Но из-за чрева своего и он попадает в сети и тогда все могущество его смиряется.

Преподобный Иоанн Колов

Берегись измерять пост простым воздержанием от пищи. Те, которые воздерживаются от пищи, а ведут себя дурно, уподобляются диаволу, который, хотя ничего не ест, однакож не перестает грешить.

Святитель Василий Великий

Начальник бесов есть падший денница; а глава страстей есть объядение.

Преподобный Иоанн Лествичник

Никогда не может достигнуть совершенной чистоты тот, кто надеется приобресть ее одним воздержанием, то есть телесным постом, если не познает, что воздержание нужно для того, чтобы, по усмирении плоти постом, легче мог вступить в брань с прочими страстями

Преподобный авва Серапион

О духовном пощении

Пост телесный подразумевает: ограничение в пище; употребление особого вида пищи; редкий прием пищи.

Душевный пост также должен включать в себя: ограничение внешних впечатлений — пищи души, информации, которую привык получать человек ежедневно в огромных объемах; контроль над информацией, то есть над качеством пищи, которую получает душа, исключением того, что раздражает страсти; редкий прием пищи, то есть периоды уединения, молчания, безмолвия, пребывания с самим собой, которые дают человеку возможность познать свои грехи и осуществить главную цель поста — покаяние…

Наши страсти тесно связаны с чувственными образами. Страсть появляется в сознании в виде греховного образа; и наоборот, греховный образ, воспринятый со стороны, возбуждает страсть в нашем сердце (преподобная Синклитикия называла глаза «окнами смерти»).

Сценой, на которой непрестанно демонстрируются человеческие страсти во всем их разнообразии, эффективности и изощренности, в наше время является телевизор. Он похож на источник постоянной радиации, который облучает смертоносным стронцием психику людей.

Телевизор держит человека в страстном напряжении, как будто в пространстве его экрана заключен сгусток всех чувственных эмоций, страстей, похоти, жестокости, преступлений. То, с чем человек в прошлые века мог — и то случайно — соприкоснуться несколько раз в жизни (скажем картина убийства), теперь он видит каждый день…

Душа имеет три способности: разум, эмоцию и волю. От неразлучной дружбы с телевизором воля у человека обессиливается, как у тех, кто часто принимает сеансы гипноза; чувство притупляется и требует новых острых ощущений и «допингов», а разум становится порабощенным сменяющими друг друга картинами, которые заставляют его жить в каком-то фантастическом мире, в постоянно продолжающейся фантасмагории.

У разума две силы: образное и словесное общение. Слишком обильная, неуправляемая информация развивает низшую механическую память, но подавляет творческую силу и энергию… Ум становится дряблым и пассивным иждивенцем чужих мнений и идей. Картины, которые человек увидел на экране телевизора, вращаются в его подсознании, всплывают в памяти, мелькают в сновидениях, как призраки. Мышление становится поверхностным, а язык — болтливым. Защитные силы психики истощаются, не будучи способными справиться с лавиной впечатлений.

Где место для безмолвия, для сердечной молитвы? Человек не видит самого себя, он как будто бы живет не в доме, а в театре с непрекращающимися представлениями.

Святые отцы говорят о том, что существуют три вида деятельности ума: это созерцание, рождающееся в безмолвии молитвы, рассуждение и воображение, при этом воображение — самый низший вид мышления, соединенный с чувственными страстями и фантазией. Святые отцы заповедовали пребывать в молитве, давать, когда это нужно в практической жизни, место рассудочному размышлению (при этом знать его меру и пределы) и бороться с воображением как со своим противником. А телевизор способствует обратному: развитию воображения, подавлению творческой силы ума и потере молитвы. Человек, проводящий время поста у телевизора, похож на обжору и пьяницу, который глотает все без разбора, даже не разжевывая куски, и при этом считает, что он держит пост по всем уставам Церкви.

Из книги «Как соблюдать пост»

Представьте, что с одной стороны от вас играет музыкант на скрипке, а с другой трудится рабочий с отбойным молотком. Разберете ли вы мелодию скрипки? Или увидите только движение смычка по струнам?

Мелодия скрипки – это то вдохновение, которое рождается в душе при мыслях о Боге, это те звуки духовного мира, которые пробуждают душу к чистой и целомудренной жизни, это те отблески райской красоты, наблюдаемые в природе, которые свидетельствуют о Небесном Отце. Отбойный молоток – шум внешнего мира и скрежет наших страстей, которые своим нестерпимым воем оглушают душу, на время лишают нас духовного слуха. Вся внешняя суета, спешка, впечатления, мирские удовольствия и собственная греховность не дают услышать в своей душе звуки духовной жизни, почувствовать райскую гармонию, вернуться к Небесному Отцу.

Чтобы остановить отбойный молоток страстей и освободиться от шума ежедневной суеты, Церковь предлагает христианину пост – особое время, когда мы имеем возможность отвлечься от внешнего шума, попытаться преодолеть свои страсти, и в общении с Богом обрести гармонию личной жизни.

Иногда от людей, еще не воспринявших церковную жизнь, можно услышать, что они не постятся потому, что если они будут поститься, то этак «совсем дойдут» – упадет уровень гемоглобина в крови, голова будет кружиться, в теле появится слабость. То есть, сам пост они рассматривают с точки зрения его физиологической пользы. Понятно, что при таком подходе легко отыскиваются оправдания для отмены поста. Есть, конечно, и другие примеры, которые приводят батюшки. Это вполне реальные случаи, когда, допустим, человек страдал болезнью, исключающей пост, но все равно брал благословение, постился и в итоге становился абсолютно здоровым (подобный подвиг, конечно же, не для всех). Однако мы хотим сказать о другом. Пост – не диета и не временное уподобление вегетарианству. Пост – это, прежде всего, духовное делание, которому мы стараемся подчинить нашу душу и нашу плоть. Именно пост учит нас управлять своим естеством, господствовать над возникающими пожеланиями и через это достигать самой трудной победы – победы над самим собой.

Вспомним пример казаков из «Тараса Бульбы» Гоголя. Сечь, хотя и молилась в церкви и готова была защищать ее до последней капли крови, однако не хотела и слышать о посте и воздержании. В итоге, их внутренний дух оказался ослаблен, что выразилось в примере предательства и в конечном поражении казаков. А вот что говорил святитель Игнатий Брянчанинов: «Гордый человек! ты мечтаешь так много и так высоко о уме твоем, а он – в совершенной и непрерывной зависимости от желудка». Действительно, о чем будет думать человек, привыкший ублажать свое чрево, в минуту голода или скудного пропитания? Не научившись господствовать над своим телом, мы оказываемся в жалкой, рабской зависимости от него. Это относится не только к желудку, но и к половой сфере человека, в которой могут проявляться самые беспорядочные желания, и к нашему слуху и зрению, когда уже трудно отвлечься от бесконечных прослушиваний популярной музыки, просмотров сериалов и участия в компьютерных играх. Ведь пресыщение может быть не только едой, но и видеопродукцией, играми, бестолковым общением с приятелями, самым отдыхом. Может ли такая душа в самой себе обрести гармонию?

Пост – это время, когда мы получаем возможность достичь победы над своим естеством, упорядочить свою внутреннюю жизнь. Пост – это особый, более трезвенный, покаянный настрой души, воздержание от участия в мирских увеселениях, внимательное приготовление к исповеди, увеличение своего молитвенного правила. Как весеннее солнце, согревая землю, растапливает снег, так и пост согревает душу духовным теплом, убирая с нее лед грехов и пороков. Известны случаи, когда именно в пост некоторые люди смогли преодолеть свои дурные привычки, такие как курение, сквернословие, злоупотребление алкоголем. В богослужениях, молитвах, личных усилиях христианина погашается привязанность к чувственным удовольствиям, а сам он восходит к приобщению духовным истинам. Поэтому после терпеливо пройденного поприща поста, после регулярного присутствия на продолжительных богослужениях, после чистосердечной исповеди и частого участия в Таинствах душа испытывает облегчение, освобождение и утешение.

Постясь, христианин ограничивает себя в употреблении пищи животного происхождения, а также хранит меру в самом количестве еды. Зачем это нужно? Душа каждого из нас находится в тесной связи с телом, поэтому состояние тела напрямую влияет на состояние души. И если в Раю у человека душа господствовала над плотью, то теперь у нас плоть господствует над душой. Значит, надо научиться покорять плоть душе. «Когда царь собирается взять неприятельский город, – пояснял преподобный Иоанн Колов, – он прежде всего пресекает подвоз в него съестных припасов. Тогда граждане, будучи утеснены голодом, покоряются царю. То же бывает и с плотскими вожделениями: если человек будет проводить жизнь в посте и голоде, то беспорядочные желания изнемогут». С древности известно, что каждый вид пития и пищи имеет свое воздействие на организм. Пища способна не только поддерживать нашу деятельность, но и препятствовать ей. Все мы знаем блюда и напитки, которые услаждают и разгорячают, расслабляют и утяжеляют организм. Когда желудок пресыщен, ум становится ленив, сердце грубеет, разве способен в таком состоянии человек чисто и искренно молиться Богу?

Пресыщение влечет за собой в душу ожесточение, напыщенность, разные страстные пожелания. А пост смиряет душу. Ведь доставляемое постом чувство голода избавляет человека от самодовольства и самомнения, открывает человеку его немощь, заставляет чаще вспоминать про Бога. Молитва постящегося делается особенно сильной, произносится не поверхностно, а из самой души, из глубины сердца, направляет, возносит его к Богу. Продукты растительные оказывают более легкое действие на организм и не провоцируют в естестве движение низких, грубых страстей. Если выразиться образно, легкое судно скоро переплывет море, а обремененное лишним грузом затонет в морской пучине.

Вместе с тем, пост – не только телесное воздержание. Святитель Иоанн Златоуст призывал: «Пусть постятся не одни уста, но и зрение, и слух, и ноги, и руки, и все члены нашего тела. Пусть постятся руки, пребывая чистыми от хищения и любостяжания. Пусть постятся ноги, перестав ходить на противозаконные дела. Пусть постятся глаза – зрение есть пища очей. Всего нелепее было бы воздерживаться от пищи, а глазами пожирать то, что запрещено. Ты не ешь мяса? Не пожирай же глазами своими сладострастия. Пусть постится слух; а пост слуха в том, чтобы не внимать злословию и клевете. Пусть и язык постится от сквернословия и ругательства, ибо что пользы, если мы от птиц и рыб воздерживаемся, а братьев наших угрызаем и съедаем. Злословящий пожирает тело брата, угрызает плоть ближнего». И если говорить наиболее точно, пост есть воздержание от всего, что мешает нам быть с Богом и приземляет наши духовно-нравственные стремления. Именно такой пост возводит естество человека к райской гармонии, при которой все чувства и желания тела находятся в полном повиновении душе.

Тело человека можно сравнить с музыкальным инструментом, а душу с музыкантом, который должен умело обращаться со своим инструментом. Если музыкальный инструмент поврежден или его струны расстроены, музыкант не сможет достичь гармоничной мелодии. Но и если сам музыкант не достаточно обучен, успеха у него тем более не будет. Христианский пост есть воспитание души, обучение ее духовным навыкам, а также – врачевание тела от греховных страстей, дабы естество человека могло служить Богу гармоничной духовной жизнью.

Для того нам и дан пост, чтобы уподобить свою душу дивной скрипке, издающей прекрасную мелодию духовной жизни, а не превращаться в отбойный молоток, все время тупо грохочущий, вгрызаясь в пропитанный выхлопными газами асфальт. Дай Бог всем нам употребить время поста на преодоление в себе тех немощей, грехов и слабостей, которые более всего препятствуют нашей духовной жизни, и обрести ту райскую гармонию, при которой все чувства и желания тела находятся в полном повиновении душе.

Валерий Духанин

14 марта 2011 года

На протяжении жизни человек считает врагами многих. В категорию врагов могут попадать отдельные люди или целые нации, политические партии и тайные общества; враги могут быть безличностны, как безличностна бедность или болезнь. И только после смерти в полной мере осознает человек, что вредная теща и глупый начальник, сосед, за стеной работающий дрелью после 11 вечера, и бывший друг, пустивший клевету, совсем даже и не страшны на фоне главного врага, проявившего себя в полной мере.

Наш главный враг это – грех. Это он не пустит нас в рай, когда мысль о теще, начальнике и соседе отлетит, подобно дыму. «Рада бы душа в рай, да грехи не пускают», – чеканно-кратко и чеканно-точно говорит об этом народ.

О, если бы не грех! Как красив, силен, талантлив и благороден был бы человек! Сколько добродетелей расцвело бы в наших душах, если бы грех не высушивал ум, не застилал взор, не очерствлял сердце, не делал бы человека трупом еще при жизни! «Ржа точит железо, а лжа – человека», – говорит один из чеховских персонажей. Начавшись с дьявольского обмана, ядом впрыснутого в уши доверчивой жене, грех отравил человеческий род и подверг его мучительному умиранию. Если только почувствовать эту горечь нравственных утрат, нанесенных грехом, станут понятны слова одной из молитв святителя Димитрия Ростовского: «Возврати мне добродетели, через грех погибшие».

После грехопадения мир двоится. Многое рискует стать – и по временам становится – двусмысленным. Двусмыслен и сам грех. С одной стороны, он известен, а с другой – утаен. То, что грех известен, высказано Давидом в покаянном псалме: «Беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною» (Пс. 50: 5). А о том, что грех утаивается, тоже говорит Давид, только в ином псалме: «Кто усмотрит погрешности свои? От тайных моих очисти меня» (Пс. 18: 13).

Эту двойственность греха мы исповедуем часто, когда каемся в грехах «вольных и невольных, ведомых и неведомых».

Какие же из грехов более опасны? Первые или вторые?

Опаснее тот грех, который способен рождать из себя прочие грехи и через это умножаться и распространяться. Лукавый творцом не является. Он всего лишь – мастер искусных подделок. И если в отношении Бога и Его творения сказано, что «из невидимого произошло видимое» (Евр. 11: 3), то и в отношении грехов можно сказать то же. Из невидимых грехов, из принятых и усвоенных бесовских мыслей, из ложных намерений происходят все прочие виды грехов, заметных глазу, слышимых, ощущаемых.

Очень ошибочно думать, что свои собственные грехи я знаю в точности. Что-то я, конечно, знаю, почему и повторяю часто: «Грех мой всегда предо мною». Но очень многого я не знаю, поскольку «кто усмотрит погрешности свои? От тайных моих очисти меня».

Знание, хотя бы даже и теоретическое, того, что всеми грехами может согрешить всякий человек, способно действенно смирить нашу душу. Вот кто-нибудь горделиво рассуждает: дескать, как это земля носит и этих вот злодеев, и тех вот грешников? Я, говорит человек, конечно, способен сделать и такой грех, и вот такой грех. Но чтобы я делал это (тут упоминается нечто очень безобразное по мысли оратора)?! Да ни за что и никогда!

Вы, наверно, слыхали подобные разговоры. Возможно, и сами произносили подобные монологи. А не угодно ли знать, что слышали эти монологи не только люди, но и Сам Господь? И Он, Господь, знающий внутреннюю гнилость человека, имеет право взвешивать и испытывать сынов человеческих. Многие, будучи испытанными, очень вскоре после гордых речей делали именно то, о чем говорили: «Я? – Никогда». «Ты взвешен на весах и найден очень легким», – было написано таинственной рукой на стене во время Валтасарова пира (См.: Дан. 5: 27). «Очень легким» может быть найден всякий, кто не знает о состоянии своего грешного нутра и по этой причине произносящий «надутое пустословие» (2 Пет. 2: 18).

Мы подошли вплотную к мудрейшей просьбе, которую учит нас произносить святой Ефрем: «Ей, Господи Царю! Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего».

В этой просьбе – защита от совершения новых грехов.

Тот, кто не чувствует своих грехов и не видит их многообразия, чтобы прийти в разум, будет принужден грешить явно и ощутимо еще и еще и будет оскверняться вновь и вновь, чтобы наконец посреди мучений совести прозреть и исповедовать: «Верно и всякого приятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый» (1 Тим. 1: 15).

А тот, кому известно его больное и грешное нутро, смиряется и без прибавления греха к греху, от одного только смиренного сознания своей немощи.

Кроме того, знание своих недугов отбивает всякую охоту разбираться в чужих ошибках и слабостях. Это знание закрывает слух для сплетен, связывает язык для осуждения, убивает злорадство, прогоняет зависть. Где суета? Где погоня за беззаботностью и удовольствиями? Разве плачущий о собственном мертвеце способен интересоваться новостями шоу-бизнеса?

Соблазнительный мир на наших глазах смывает с себя грим и снимает фальшивую бижутерию, превращаясь из красавицы в увядшую потаскуху, если хотя бы несколько слез о своих грехах промыли наше зрение.

Мир блекнет в наших глазах по мере покаяния, зато ближний вырастает! В идеале для кающегося человека окружающие люди видны, как живые иконы. Сквозь дорожную пыль и греховную мглу кающееся око видит в человеке образ Божий.

Кто человеконенавистник? – Самодовольный гордец.

Кто человеколюбец? – Смиренный богомолец.

Люди прекрасны в Духе Святом. Святыми видит людей кающийся человек, а грешником – одного себя. И это, пожалуй, пред-райское состояние.

***

Вот два пса, захлебываясь от злости, лают друг на друга. О чем они лают? «Я – хороший. Ты – плохой!» – лает один. «Я – хороший. Ты – плохой!» – без тени оригинальности отвечает ему другой. Бьюсь об заклад, вы слышали подобные диалоги.

Но вот Зосима, склоняясь до земли, просит в пустыне Марию: «Благослови меня, мать». А она, склоняясь еще ниже, отвечает: «Благослови меня ты, ибо ты – священник». И долго никто из них не решается произнести первым благословения, но только слышно с обеих сторон: «Благослови меня ты». – «Нет, ты благослови меня».

***

Не будь Великого поста, не будь Матери-Церкви с ее открытыми для всех, но не всеми востребованными богатствами, мы давно бы уже залились лаем и встали на четвереньки. Но, слава Богу, Церковь есть, и читается на пятой седмице житие Марии Египетской, и продолжает звучать молитва святого Ефрема.

«Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь!»

Протоиерей Андрей Ткачев